Невольно рассмеявшись, Ай с неведомой ему прежде нежностью потянулся к склонившемуся над ним мужчине… тяжело дышавшему, явно пытавшемуся из последних сил взять свои чувства под контроль. Глупый! Зачем сдерживаться, если любишь. А то, что Лоран любит, видно невооруженным глазом. А еще чувствуется всем бедром, куда упруго упирается доказательство страсти герцога, елозя влажной головкой по гладкой коже паха.

— Не надо… — прошептал Айрэ, чуть касаясь твердо сжатых и таких любимых губ. — Не сдерживайся… Дай мне помнить тебя… и любить всегда!..

Горячий язык Лорана тут же скользнул по губам юноши и погрузился в его рот, вылизывая, нежа, сплетаясь с его языком, яростно толкаясь в глубину. И обезумевший герцог застонал, всем своим горящим от желания телом потираясь об прижавшегося к нему племянника короля.

…Обширную комнату заполняла прозрачная от лунного света мгла. И двое на ковре, сплетаясь телами, танцевали под ее ласковым пологом извечный танец страсти…

— Тебе будет больно… — шепнул Лоран, уткнувшись носом в изгиб плеча юноши. — Я слишком большой… а ты такой узкий…

— С тобой никогда!.. — отозвался Айрэ, подставляясь под ищущие пальцы любимого. Но тот вдруг соскользнул вниз и, устроившись между ног маркиза, принялся гладить его член и мошонку, целуя, облизывая и сжимая в ладонях. Айрэ и сам не понял, когда принялся стонать в голос и извиваться, особенно когда Лоран поочередно втягивал в горячий рот яички, как-то по-особенному лаская чувствительное местечко за ними. Переживая столь непривычные для себя эмоции, юноша и сам не заметил, когда и как в нем оказался длинный палец герцога, осторожно растягивая узкое отверстие. Юноша был занят, увлеченно пытаясь перецеловать все, до чего мог дотянуться — лоб… такой высокий и чистый!.. правильный, с легкой горбинкой нос!.. резкие скулы, что только добавляли очарования облику мужчины. Язык Лорана, тем временем, отвлекая, очерчивал то ключицы Айрэ, то кружил вокруг сжавшихся сосков, время от времени сменяясь зубами, что нежно прикусывали чувствительные комочки плоти. Отчего маркиза выгибало от резких уколов возбуждения. Он и сам не заметил, как начал подаваться навстречу пальцам Лорана, что нежно, круговыми движениями гладили его изнутри, время от времени задевая определенную точку, отчего содрогалось все тело…

Айрэ немного очухался, когда внутрь него протиснулись уже ТРИ пальца мужчины. И то не от боли, а от осознания, что волнуясь и переживая перед своим первым свиданием, не успел провести элементарную подготовку! К щекам невольно прилила жаркая волна смущения. Но тут юноша увидел характерный блеск очистительного амулета и успокоился — более опытный партнер успел уже обо всем побеспокоиться. И в то же время стало чуточку больно: такие амулеты носили все дамы и кавалеры при дворе, чтобы всегда быть готовыми к близости. Но тогда получается, Лоран и не хранил ему верность, в то время как он сам…

Но все мысли вылетели из встрепанной черноволосой головы маркиза, когда Вэон вдруг наклонился и взял в рот его достоинство. То, что вытворял своими языком и губами герцог, ни в какое сравнение не шло с личными ласками, к которым привык Айрэ!

— Тихо!.. тише… — шептал Лоран, прижимая к ковру скручиваемое сладкими судорогами тело юноши. Неопытный в таких утехах Айрэ стонал, тщетно сражаясь с накатываемым возбуждением. Его пах горел и пульсировал, по животу словно волны шли, вызывая невольное подергивание. Но Лоран решительно пережал член любовника у основания, не давая ему кончить.

— Дааай!.. — только и сумел прохрипеть пересохшим ртом Айрэ, дергаясь под сильной рукой. Но Лоран лишь нежно поцеловал его, продолжая удерживать от срыва.

— Доверься мне… — шепнул он в покрасневшее ушко юноши, когда тот смог более или менее соображать. Пальцы герцога, сжавшиеся в кольцо, продолжали контролировать возбуждение партнера. — Просто доверься. Хочу, чтобы тебе было хорошо… А если кончишь, входить в тебя будет затруднительно.

— По…почему?.. — с трудом задал вопрос маркиз, широко распахнув темные глаза. Лоран то ли хохотнул, то ли всхлипнул.

— Б****! — С придыханием выругался он. — Только лекций я в такой момент еще не читал! ***! Малыш, ты будешь очень чувствительным… любое прикосновение вызовет не наслаждение, а боль! А теперь просто помолчи, а то я сорвусь!

Боль?..

Но спросить Айрэ ничего не успел. Лоран, закинув себе на плечи его ноги, стал медленно… по чуть-чуть!.. входить. Не сказать, что это было больно, скорее неприятно. Наверное, все дело в том, что от любимого ты готов принять, что угодно. И Айрэ расслаблялся, как мог, чувствуя, как погружается в него немалое орудие герцога… как его внутренние мышцы туго обхватывают член, медленно раздвигающий тугие стенки входа. Айрэ чувствовал Лораниа, как никогда раньше никого не чувствовал… до каждой капельки пота, срывающейся с длинных, намокших от напряжения ресниц… до закушенных, побелевших даже во тьме губ… чувствовал каждую венку на орудии Вэона, что неотвратимо скользило в глубину тела юноши…

— Ты… в порядке?.. — просипел Лоран, замирая. — Я… в тебе…

Судя по придыханию, говорить герцогу было трудно.

Айрэ прислушался к себе. Чувство распирания, легкий саднящий зуд никуда не делись… но все было терпимо…

— Можно? — Умоляюще шепнул Лоран, вглядываясь в несколько отрешенное лицо юноши. И Айрэ кивнул: его возбуждение и не думало спадать… так, слегка увяло, но не до конца.

Герцог очень медленно, придерживая любовника за напряженные ноги, чуть вышел. И, как-то по особенному крутя бедрами, осторожно ударил внутрь.

Айрэ невольно ойкнул.

— Больно?!

— Ннет… — неуверенно произнес юноша, вслушиваясь в себя. — Продолжай…

И герцог продолжил.

С каждым новым толчком его движения становились все более размашистыми, протяжными, сильными. Пока, наконец, Лоран сосредоточенно не заработал бедрами, до звонких шлепков впечатывая себя в светлые ягодицы юноши.

Айрэ, изо всех сил вцепился руками во вздувшиеся от мышечных бугров предплечья любовника и запрокинул голову, еще сильнее сминая затылком густой ворс ковра. И отдался завораживающему ритму внутри себя. Тепло, вызванное быстрым трением скользившего в нем члена, стремительно перерастало в колючий жар, что скапливался внизу живота. Ай с ума сходил от полноты того, что переживал… стонал, плакал, двигался, насаживаясь все больше и больше, о чем-то просил, бессвязно лепеча… Лорану приходилось сдерживать нетерпеливого мальчишку, чтобы тот не сорвался на рваный ритм и не причинил себе боли. Чего это стоило герцогу, знал лишь он один — тут крышу срывало от жара девственного тела, а приходилось выискивать силы, чтобы контролировать и себя и неопытного любовника!

Но Лоран все равно умирал от нежности к этому мальчику, что столь решительно подарил ему всего себя без остатка. Айрэ гнулся под ним подобно тугой тетиве, ладонями скользя по мощным, мокрым от пота, грудным мышцам партнера, то и дело задевая потемневшие от прилива крови соски мужчины. Или принимаясь самому себе дрочить, суматошно дергая член и сладко постанывая. Пока, наконец, Лоран, не выдержав такого издевательства, не перехватил руку мальчишки, своей ладонью направляя и задавая нужный ритм. Возбуждение накатывало на герцога стремительно и неудержимо — слишком хорошо Лорану было в этот момент. И герцог не стал сдерживаться, с гортанным криком обильно кончив внутри горячего тела. И в следующий миг, чуть отойдя от разрядки, принялся ласкать напряженный член юноши, чувствуя, как сжимаются вокруг него пульсирующие внутренние мышцы Айрэ, а на кулак выплескивается его семя.

Лорана еще хватило на то, чтобы, выполняя древний ритуал принадлежности, размазать жемчужные потеки на подергивающемся животе Айрэ… и герцог обмяк, наполовину придавив тело юноши под собой.

…Так они и лежали довольно долго, не в силах отдышаться. Потом рука Айрэ нерешительно легла на спину любимого, благодарно поглаживая влажную от пота кожу.

— Не думал, что ЭТО будет настолько хорошо… — прошептал он в ухо Вэону. — Знаешь, я успел подумать, что я ведь не первый у тебя…