— Что мне делать?! — В отчаянье прошептал юноша, суматошно озираясь: вон в том сундуке должны быть исцеляющие зелья. Но мысленная улыбка старого волшебника его удержала. «Я уже мертв… Руин смазал нож специальным ядом… Я цепляюсь за жизнь… клятва мага… ты жив… кровь от крови того, кому я клялся… Ты Искра…»

— Я знаю!.. — Юноша чувствовал, как в душе у него поднимается злость, вытесняя остатки беспомощности. — Отец… он успел сказать!

«Хорошо… — в угасающем голосе мага послышалось удовлетворение. — Найди себе мага… иначе… нет защиты… где зелья… знаешь… прости…»

И все. Больше никакого ментального отклика.

Рэниари медленно поднялся с колен и накинул на погибшего край ковра. Все-таки он надеялся, идя сюда, что маг каким-то чудом выживет. Но Руин в первую очередь побеспокоился убрать главное оружие Цитадели. Все-таки все придется делать самостоятельно. Что, учитывая наличие ковуровского мага, будет нелегко.

Подойдя к знакомому сундуку, Рэниари выгреб в сумку все лечебные бальзамы и направился на верхние уровни крепости. Гарнизон заперт внизу, и его солдатам пока ничего не угрожает, но вот Барр с мужьями был в своих покоях, когда все началось, и они явно попали под раздачу. Стоило выяснить их судьбу, прежде чем начать действовать.

Глава 9

…Картина была одновременно и отвратительной и притягательной. Но Рэниари, если бы мог, отвернулся и зажал уши, только чтобы не слышать частого хриплого дыхания, довольных стонов дергающегося на Баррэте чужака; не видеть напряженных, принудительно распятых ног дяди с кровавыми струйками на мускулистых бедрах, волосатых ляжек насильника, и его ритмично поджимающихся ягодиц, когда солдат наклонялся вперед, вцепившись растопыренными пальцами в бока пленника. А рядом стоял второй, с уже спущенными штанами, дроча самому себе. Еще один, навалившись всем телом на Баррэта, придавливал того к столу, не позволяя дергаться. И что самое главное — внимание всех троих было направлено только на их жертву, ни на что другое. Очень удачно…

Дверь лабиринта открылась совершенно бесшумно, повернувшись вокруг себя, и два метательных ножа невесомо слетели с ладоней юноши. Он метил в того, что держал Баррэта и в того, что дожидался своей очереди. И он попал. Не имел права не попасть — слишком многое стояло на кону.

Первый, занятый самим собой, не сразу сообразил и не сумел остановиться, готовый вот-вот кончить. А когда очухался — в затылочную ямку ему с чавканьем вошел очередной метательный нож, оборвав наслаждение вместе с жизнью.

Стук рухнувшего тела приглушил ковер, да и кого за дверью могло насторожить подобное: вся охрана знала, чем занимаются их товарищи в спальне бывшего графа. И Рэниари сумел беспрепятственно перерезать веревки, удерживающие дядю, и спихнуть с него бесштанный труп. Солдата со своей спины сдернул уже сам Баррэт и разогнулся, упираясь дрожащими кулаками в злосчастный стол. Ноги у мужчины ныли, плечи ломило, задницу пекло, а в затекших от веревок руках зло гуляла по жилам кровь, принося вместе с болью облегчение.

Не глядя на племянника, воин попытался было шагнуть прочь от стола, но едва не навернулся носом в пол. К счастью, Рэниари успел его подхватить и доволок до потайного хода.

— Одежда… — сумел просипеть Вориндо-рив: ему претила сама мысль, что его еще кто-то увидит без штанов. — И оружие…

Юноша понятливо кивнул и вновь прошмыгнул в спальню. Сводные братья были похожи внешне, и потому, выхватив из шкафа первую попавшуюся охапку одежды, схватив там же сапоги и сорвав со стены меч из отцовской коллекции, Рэниари вернулся обратно в лабиринт, очутившись, наконец, в безопасности.

Вориндо-рив сидел на корточках у стены, опустив на скрещенные на коленях руки взлохмаченную голову. Не глядя, мужчина потянулся за одеждой. Но Рэниари заставил взять его сначала бальзам.

— Приведи себя в порядок, — жестко произнес он. Как никто другой юноша понимал в этот миг дядю, но не мог позволить себе просто сесть рядом и предаваться жалости к самому себе. Слишком мало было времени. Да и лучше всего от подобного всегда помогала месть. — Нам еще других выручать. И что с твоими супругами?

Вот это подстегнула Вориндо-рива лучше всего. Выхватив из одежной кучи первую попавшуюся рубашку, Баррэт яростно вытерся ей и схватился за бальзам.

— Отвернись! — Потребовал он у племянника. Рэни послушно отвернулся, слыша, как тихо матерится сквозь зубы старший родич, втирая целебную мазь в поврежденное место. — Они должны быть заперты в наших комнатах. Вряд ли их перевели в другое место.

— Тогда надо спешить, — отозвался Рэниари. — Как только обнаружится твой побег, они станут заложниками!

…Лотэ и Сэриэля втолкнули в одну из спален их собственных покоев. К счастью это оказалась комната, изначально предназначенная для бывшего барона Сауналя, так что юноши смогли одеться. На миниатюрном, хрупком Сэриэле костюмы его более высокого и мускулистого со-мужа болтались словно на вешалке. Но то были мелочи жизни: рукава, штанины и пояса можно было подвернуть и подтянуть. А вот Лотэ явно бы не влез в одежду Сэри. Вот только в плане возможного побега комната старшего со-мужа была наименее пригодна, так как кроме двух узких окон, обрывавшихся отвесной стеной до самого двора, и запертой двери здесь не было других выходов.

Пленникам не оставили даже лампы, отобрав все, что могло напоминать оружие. Так что в комнате, освещенной лишь светом двух лун, было довольно темно. Час Встречи уже прошел, и голубая Анатэль только что убежала за горизонт. В окна тускло светила розовая Неритель с золотой Товителью, то и дело исчезая за стремительно бегущими по небу тучами, и тогда в спальне становилось совсем мрачно.

Сэри испуганно жался к крепкому телу со-мужа, который осторожно поглаживал его по подрагивающей спине и что-то шептал, стремясь успокоить. Всхлипнув и помотав головой, Сэриэль попытался взять себя в руки. Но уж слишком насыщенным выдалось начало ночи. Юноша все еще не отошел от пережитого, вздрагивая всякий раз, как вспоминал чужие руки на своих бедрах, и отчаянные глаза схваченного врагами Баррэта.

— Лотэ, что будет с Барром? — Чуть слышно прошептал он, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к щеке возлюбленного со-мужа, где темнела ссадина, полученная в драке. В комнате даже воды не было промыть раны. Ванная осталась за стеной, но туда их вряд ли пустят в ближайшее время.

— Он выкрутится, он сильный, — уверенно ответил Лотэ, убеждая самого себя. Неужели нападение дело рук их родителей? Не похоже… Тут что-то другое. Как жаль, что они так мало узнали о Цитадели. Сильные пальцы юноши нежно разобрали спутанные шелковистые пряди блондина, другая рука Лотэ поглаживала сквозь рубашку плоский пока еще живот Сэриэля. Бывшего барона Сауналя до невозможности умилял нежный, гладенький животик со-мужа, так не похожий на мускулистые, в кубиках пресса животы его самого и старшего супруга. — Барр что-нибудь придумает.

— Буду в это верить, — выдохнул Сэри, утыкаясь лицом в грудь Лотэ. Рубашка на груди брюнета медленно, но верно промокала от беззвучных слез Сэриэля.

…А в это время Баррэт и Рэниари, тихо переругиваясь, рассматривали в потайной глазок лестницу, ведущую на верхний этаж донжона, где и располагались покои Вориндо-рива. Дальше скрытые в стенах ходы не вели, а коридоры в башне оказались забиты солдатами Ковура.

— Ну, предки!.. — тихо матерился Баррэт. — Не могли дальше ход построить!

— Согласно старым планам, им этого не требовалось, — пояснил Рэниари, что-то соображая. — На верхнем этаже в древности был арсенал. Это потом башню перестроили под жилье… Так, есть выход на чердак. Надо только определиться, где их держат…

Стук в раму заставил Лотэ и Сэриэля подскочить на месте и, сшибаясь лбами, броситься к окну. За витражным стеклом виднелся смутный силуэт человека: явно не вражеского солдата, раз выбрал столь экстремальный способ познакомиться.