— Самое то для этого выскочки, — красивые губы Дориана искривились в жестокой насмешке. Сузившиеся от злости голубые глаза непримиримо сверкнули. — А ведь я предлагал Эдмиру оставить эту шлюшонку фаворитом… получал бы свою силу в его постели, я бы не возражал!

— Дурак! — Не выдержал Сиорол. — До сих пор не понял, что тебе не дали бы жить?! Или твои ОБЫЧНЫЕ дети смогли бы конкурировать с детьми Искры?! Да тебе бы шею свернули как цыпленку, и все дела! До сих пор не понимаю Сорондо, что отпустил твоего отца. На месте короля, я бы поимел герцогство через твою свадьбу с его сыном. А потом сделал Эдмира вдовцом, освободив для более перспективного супружества!

— А… — только и сказал Дориан, неприлично раскрыв красивый ротик. Выглядел при этом герцог, как пыльным мешком ушибленный. И Сиорол невольно смягчился, сжалившись над этим болваном.

И все-таки ему стало жаль этого вечного ребенка, не привыкшего заботиться о самом себе.

Бедный, глупый, растерянный мальчишка, угодивший в жернова противоборствующих стихий! Он даже не понимает, что никому не нужен, кроме своих оставшихся от отца советников. Да и тем до тех пор, пока не выберут новоявленному герцогу мужа из своей среды. Того, кто станет править реально, отодвинув Дориана на задворки политической жизни. И это будет для голубоглазого красавца самым лучшим вариантом. В противном случае мисиранец его просто выбросит, предварительно использовав по полной.

Но тогда сам Сиорол не получит желаемого…

Ему нужен Дориан мстящий… тот, кто согласится с любым предложением короля Мисирана.

— Зато теперь твой брак с принцем вполне состоится, — сообщил он, слегка покривив душой — вряд ли Бешеный Эдмир согласится стать мужем Дориана. Скорее удавится от злости или удавит эту голубоглазую блондинку. Впрочем, оставлять жизнь принцу-наследнику никто и не собирался. Вот только Дориану об этом знать не обязательно, а то сыграет назад в самый последний момент.

— Не переживай, — продолжал Сиорол, рассматривая поникшего красавца напротив себя, — ты действительно поступаешь правильно. Да и за смерть отомстишь. А Эдмир… никуда он от тебя не денется. Из того угла, куда его загоняют, выхода нет… кроме как в твою постель.

— Ты так думаешь? — Как-то даже жалобно уточнил Дориан.

— Я в этом уверен, — мягко качнул головой Сиорол. Недалекому блондину не стоит задумываться над проблемой. А то еще поймет, что наследник Хилдона скорее его удавит на брачном ложе, чем станет послушной игрушкой в красивых пальчиках Ваоттиро.

Эрлесса дио Гарт удовлетворенно рассматривала выстроившихся перед ней знаменитых мисиранских Призраков. Элитные убийцы Анарэса II молчаливо застыли перед легкомысленно одетой рыжеволосой красавицей, готовые к любым приказам. И никто из Призраков не обольщался внешним видом графини. Именно Эрлесса была тайной главой королевской службы, совмещающей в себе как разведку, так и контрразведку Мисирана. И заслужила это место рыжая мегера отнюдь не своими выкрутасами в постели короля.

Одетые в обычные одежды дворцовых служителей, мужчины и женщины все как один являлись магами. Слабенькими по сравнению с волшебниками Хилдона, по праву считающимися сильнейшими в мире. В Мисиране в противовес восточному соседу не было столь жесткого отбора в магическую Гильдию. Под одну гребенку гребли всех, кто имел хоть каплю дара. Вот уж действительно — голь на выдумку хитра! Не имея возможности сравниться с хилдонцами в силе, более слабые маги Мисирана превосходили их в количестве и изворотливости, усиливая свой талант разнообразными амулетами и силовыми накопителями.

И теперь пришла пора проверить — сумеет ли количество превозмочь качество!

— Действуйте! — Приказала графиня, ударяя рукояткой декоративной трости по стенке кареты. Молоденькой искательнице приключений на собственный передок пришла пора возвращаться в посольство под крылышко брюзжащего друга отца, что едва выносил эскапады отданной на его попечение красотки. Именно такую версию усиленно проводил в жизнь посол, жалуясь всем направо и налево о подкинутой старым другом обузе. Так что аристократы Меайры втихоря посмеивались над мисиранцем, искренне сочувствуя юной красавице, что с их помощью частенько укрывалась от докучливого пригляда старого посла в дворцовых покоях.

Покачиваясь в своей карете на мягких подушках, Эрлесса весело фыркнула. Сейчас она возвращалась со свидания с Тимиаром, воспользовавшись снисходительностью гвардейской охраны к двум влюбленным. Вот уж, действительно, удача на их с братом стороне! Симпатичный мальчик, которого она едва не прокляла тогда за сломанный не вовремя каблук, помешавший ее планам в ночь бала, оказался личным учеником самого Итарона. Его воспитанником, пользующимся безграничным доверием учителя. И если в самом начале она его зацепила совершенно случайно, привыкнув не отвергать с ходу подвернувшиеся вещи. То, разобравшись, кто перед ней, сделала все, чтобы вскружить мальчишке голову, с прицелом на отдаленное будущее.

…Неприметная карета уносила довольную женщину все дальше и дальше от дворца, к которому неторопливо шел после потрясающего свидания сияющий словно новенький золотой Диоран из рода Тимиаров… и скользили по коридорам прошедшие порталом Призраки, безликие в огромной массе обычной лакеев. Бегали, суетились, перетаскивали с места на место какие-то вещи, имитируя бурную деятельность прислуги, на которую никто не обращает внимания, лишь бы под ногами не путалась у сильных мира сего. И постепенно сужали круги вокруг нужных им покоев, ориентируясь на крошечные, на краткий миг активированные маячки, что оставляла лично графиня в свои частые визиты во дворец.

Операция должна была стать стремительной и неотвратимой…

Боль…

Бесконечная, накатывающая волнами… все выше и выше… пока, наконец, не скрыла собой весь мир, полностью отключив слух и зрение. И схватившийся за грудь Сорондо упал на спину, задыхаясь от нехватки воздуха. Он хрипел и хрипел, пытаясь протолкнуть в горло хоть глоток… хоть каплю восхитительного, такого душистого воздуха… бессильно скреб ногтями по плотному шелку камзола в попытках разорвать себе грудь и впустить в скукожившиеся легкие воздух…

А боль неумолимо ползла все дальше, отдавая в левое плечо, руку, лопатку… вот онемела нижняя челюсть, а там и вся грудь… и не позвать на помощь… хотя какая тут помощь — неужели маги не замечают, что с ним происходит?!

Сорондо уже не видел, как вокруг него разноцветными кучками лежали погибшие от точечной магической атаки целители. А проклятая боль продолжала нарастать, гулким колоколом отзываясь в голове. Она крутила, жгла, выкручивала тело, то сжимала, то отпускала превращенное в тряпку сердце, чтобы в следующий миг вновь опалить его огненной волной.

И заключенный в темницу слепоты, лишенный слуха и зрения старик бессильно бился, с обреченным ужасом понимая, что это все… это конец. И как бы ты ни готовился к приходу Серой Госпожи, но принять ее невозможно в принципе. И даже на самом краю жизни жить хочется отчаянно, до бешеной ненависти к собственному беспомощному состоянию!

Серая Госпожа, почему у тебя глаза моей Вэро? Затягивающие в прозрачную фиолетовую дымку… такие печальные… усталые… всепрощающие…

Ворвавшийся в злополучный коридор перепуганный Итарон бросился на колени перед распростертым на спине братом. Лорд не обращал внимания на пронзенные болью ушибленные колени, суматошно пытаясь просканировать Сорондо. Какой-то миг назад старый маг что-то почувствовал… что-то неясное…

И по своей обычной привычке просто решил проверить. Вот только было поздно.

Сердце старого короля остановилось…

Глава 4

Почти три месяца…

Три долгих месяца после смерти прежнего короля.

Три месяца для осознания, что он, по сути, только большой ребенок… внезапно ставший взрослым. И вся его прежняя самостоятельность всего лишь миф… мираж. Дунь и развеется.